Король… молчит: «Жанна Дюбарри»

Жанна Беко, или Дюбарри, — реальная фигура с уникальным прошлым. Благодаря женским чарам она сделала головокружительную карьеру: из модистки-куртизанки превратилась в фаворитку Людовика XV — последнюю и самую опальную. Её ненавидели даже больше, чем Помпадур, хотя Дюбарри была лишена политических амбиций.

Но самые захватывающие события произошли с Жанной уже после смерти короля. Дюбарри прошла через арест и заключение, кровавую смерть ещё одного любимого и, в конце концов, революционную гильотину. Сам момент её смерти кинематографичен и драматичен. Не пытаясь играть в стоицизм и подражать гордой Марии-Антуанетте, Жанна бесчисленное множество раз повторила: «Ещё минутку, господин палач!», стоя на эшафоте. Казни бы не было, будь Дюбарри простой куртизанкой, — но за успех и славу нужно платить, и Жанна отдала самую высокую цену. Возможно, неоправданную.

Зная захватывающую и такую цельную биографию Дюбарри, грустно видеть, что фильм посвящён лишь самому спокойному и роскошному этапу её жизни. Картина рассказывает о возвышении знаменитой фаворитки и её любви к стареющему королю Людовику XV, о дворцовых интригах и версальском этикете, который Жанна нещадно нарушает каждый день. Разрушение нравственных устоев, рассказ про self-made woman — это, конечно, недалеко от исторической правды, но передаёт лишь её малую часть, ту самую, которая важна в современной культурной повестке.

Пытаясь превратить многогранную историю Дюбарри в авторское высказывание, Майвенн (режиссёр и исполнительница главной роли) добивается эффекта «богатые тоже плачут». Реально ли проникнуться сочувствием к героине, которая купается в роскоши, зарабатывает на жизнь соблазнением и становится королевской музой? Можно с лёгкой завистью посмотреть на роскошно костюмированную картинку (в которой куда больше внимания к деталям, чем в сценарии), можно помечтать о жизни, когда единственной проблемой становятся косые взгляды. Но искренне расстроиться, что эпатажную и расчётливую девушку обижают придворные негодяи?

Попытка выкинуть из фильма всё лишнее упрощает и «холодит» его. Возможно, на зрителя куда сильнее подействовала бы сцена казни — вот где можно было бы поговорить о несправедливой опале и незавидной женской доле. Но вместо этого нас заставляют смотреть на воркование Майвенн с практически ещё одним предметом роскошного интерьера — Джонни Деппом. Вероятно, актёру не давали много реплик, чтобы ему было легче сниматься во французском кино. Иначе как объяснить его постоянное молчание, замаскированное под царственную мудрость? Но использовать такую уловку в работе с опытным актёром, имеющим за плечами французский брак, — непрофессионально и даже странно.

Здесь молчание Деппа не нагружено смыслом, как в «Мертвеце». Нет здесь и каламбурного веселья Джека Воробья — это противоречило бы тону картины. Словом, нет ни одной причины появления Джонни именно в этом кино: роль почти безликого короля мог сыграть любой другой. В сочетании с общей серостью и пустотой фильма неудивительно чувство, что знаменитого актёра пригласили в него только для пиар-функции.

Есть, впрочем, у «Жанны Дюбарри» и достоинство: её легко смотреть. Картина хорошо отвлекает от своего содержания красочностью и неспешным ритмом повествования — как роскошный наряд в сочетании с изящными манерами может отвлечь собеседника от глупости говорящего. Но вряд ли можно обмануть зрителя надолго: к середине фильма он уже разглядит, что за претенциозной обложкой — непримечательный романтический фильм, который, в попытке стать оригинальным, опирается на реальную историческую фигуру как на костыль.