Пусть автор скажет сам: «Живые мемории. Отцы и дети»

Проекты, подобные «Живым мемориям», появляются крайне редко. Причина, по-видимому, заключается в сложности исполнения. Работа с мемуарами сама по себе непростая. Заинтересовать этим специфическим жанром широкую аудиторию ещё сложнее. А собрать несколько воспоминаний в единое целое и остаться интересными на протяжении каждой минуты – как будто непосильная задача. Обычно интерес к биографии воспринимается не как самостоятельное увлечение, а как сопровождение к конкретному личному интересу. Записки Вертинского нужны прежде всего поклонникам его музыки, и совершенно необязательно эти же люди захотят узнать историю Петкевич. Тем временем, некоторые из фамилий в новых «Мемориях» могут быть даже не известны зрителю. Все знают Марину Цветаеву, а вот Сергея Дурылина?

Однако создатели «Отцов и детей» намеренно идут на риск, объединяя воедино истории значимых, безусловно талантливых, но очень разных людей. И находят у всех воспоминаний общий знаменатель: детство и семью. Такой, казалось бы, очевидный мотив, с которого начинаются все мемуары, но авторам удаётся раскрыть эту тему с неожиданной стороны. История Цветаевой – о Пушкинском музее, основанном её отцом. Дурылин с нежностью рассказывает о своей няне, отставляя родителей на второй план. А из мемуаров Василия Перова создатели «Меморий» достали отрывок про «Тройку», главными героями которой стали позировавший для картины мальчик и его пожилая мать.

Именно благодаря тонкому, чуткому подбору материала «Отцы и дети» превращаются из банального сборника ЖЗЛ в узор живых, неочевидных и уникальных историй. Фильм подмечает неожиданную прелесть мемуаров: оказывается, не так важно ценить и даже хорошо знать их автора. Талантливо описанные воспоминания, насыщенные событиями и раскрывающие не только саму личность, но и её окружение, становятся путеводителями в другие области: искусство, философию, психологию. Другими словами, хорошие мемуары заключают в себе то же, что и художественная литература, с поправкой на правдивость истории.

Видеоряд в фильме поделен надвое. Простая съёмка чтеца перемежается с анимацией, что создаёт особое ощущение от просмотра. С одной стороны, мы видим работу актёра, его живые эмоции от чтения (вплоть до слёз). С другой – наблюдаем некое подобие сказки, которое добавляет что-то иррациональное в реальные воспоминания. Это похоже на то, как мы читаем книгу, представляя происходящее не то как фильм, не то как мультик, с порой обрывочными и фантазийными картинками. Возможно, такой подход очевиден, но он выполняет свою задачу: облегчает прослушивание историй. В первую очередь перед зрителем всё-таки не фильм, а аудиокнига.

«Живые мемории» ценны тем, что не воссоздают биографию, опираясь на собственное видение, а дают возможность высказаться самим авторам воспоминаний. Это прежде всего честный, уважительный к первоисточнику проект. Который мог бы оказаться невыносимо скучным, если бы его составлял фанатичный историк, для которого имена и даты важнее портретов и эмоций. К счастью, Ktomy.media пошли другим путём. Потому и проект, который, на первый взгляд, мог бы подойти лишь для фестиваля или выставки, стал неожиданно открытым и понятным широкой публике. Возможно, кто-то из зрителей даже исполнит главную мечту создателей фильма: откроет после просмотра чьи-то мемуары и вернёт уважение к этому полузабытому жанру.